Околоохотничье...

[ramon]

И назвать не знаю как ...

- Что-то ты в последнее время с охот своих, без мяса приезжаешь - подколола жена, наливая кипяток в термос. - "тургенев".
- "пришвин" - поправил я - Тебе чего, мяса не хватает? Завтра позвоню, целого барана привезут. Парного ещё.
- Да мясо не причём, я не пойму зачем ты ездишь на свою охоту, если вы там никого не убиваете. Просто по лесу погулять, что ли? Лежал бы лучше дома на диване и в тепле.
-Не "убиваете", а "добываете". Сто раз уже тебя поправлял. А диван от меня никуда не уйдет. Когда-нибудь мы все от него далеко отходить не будем. Главное, чтоб не скоро.
-Ну да. Как ты там говоришь про возраст мужчины?
-Не про возраст, а про возрастные категории. У всех мужиков делятся на три составляющие: Водка, лодка и молодка. Кино, вино и домино. Ну и заключительная часть - кефир, клистир и тёплый сортир.
-Так ты в какой категории-то щас? - ехидно поинтересовалась спутница жизни
-В первой! - не моргнув глазом ответствовал с металлом в голосе. Чтоб сомнений не возникло.
Жена закатилась заливистым смехом.
-Ты в паспорт-то свой давно заглядывал? Может принести?
-Чтоб ты понимала, женщина? Дело не в возрасте, дело в самоощущении! Есть и в 20 лет старики уже.
-Ну-ну, вьюноша ты мой! Потом не проси, чтоб спину твою лечила.... Но от мяса в этот раз не отказывайся. - знает мою привычку отказываться от своей доли после охоты. - Новый год скоро, дичинку хорошо бы к столу. Лучше ногу косули. Запечем в духовке.
-Как пойдёт. Я тебе что, стол заказов?

За что люблю своего "Лосика" на коллективной охоте, так это за дальность посыла с ним. Пятнадцать лет уже почти дружим. Пока народ пересчитывается, делится на номера и загонщиков, разрабатывают стратегию и тактику предстоящей охоты, мы тихонечко попиваем чаёк в сторонке. Нам суетится ни к чему. Можно выдвигаться уже. Нам дальше всех топать. На много дальше, чем номерам. Далеко от криков загонщиков, лая собак и пальбы на номерах. В место потенциального "прорыва" копытных. Т.е. в принципе они проскочить, конечно, через номера не должны, но мало как повернётся. А "поворачивается" достаточно часто. Кварталы большие, народа не хватает, да и егеря нынче какие-то смешные пошли. Старая гвардия уходит, а молодёжь вся больше теоретики. Вот тогда наша с "лосиком" задача - не дать зверю уйти.

"Убить"или "добыть"? Итог - лишение жизни. "Добыть" - завуалированное определение убийства. Если человека, то "убить", а вот если зверя, то уже стыдливо "добыть". Добывают пропитание, чтобы с голоду не умереть. А нынешние горожане-охотники выезжают именно на коллективное убийство. Пусть и узаконенное, и лицензированное, но убийство. Ни когда не понимал, к чему такая жеманность, но правила игры принимал.
Друзья моего отца практически все были охотниками. Соответственно их дети и мои друзья часто хвастались оружием своих отцов, хранящемся дома. Пусть это были обыкновенные "тулки", но для любого пацана это было ОРУЖИЕ. Времена были другие и хранились ружья не в сейфах с сигнализацией, а в платяных шкафах.
Я завидовал им. Тем, чьи отцы ездили на охоту. Мне было очень обидно, что мой отец никогда в жизни даже рогатку в руки не брал.
"Пап, а почему ты на охоту не ездишь?"
"А зачем, сынок?"
"Ну-у, ты бы мясо привозил"
"Разве у нас дома нечего кушать?"
"Ну-у... не в этом дело..."
"А в чём?"
Я, восьмилетний мальчишка, не знал, как ответить, чтобы не выдать своих тайных желаний.
"Сынок, зачем же убивать невинных зверушек? У них ведь тоже есть и папа с мамой, и детки маленькие. Все жить хотят. Любое существо рождается на земле для того, чтобы жить, а не для того, чтобы его убили".
"Но ты бы никого не убивал. Просто у нас бы дома ружьё было" - всё-таки не удержался и выдал самое своё сокровенное желание.
"Зачем дома держать оружие, если ты ни в кого стрелять не будешь?"
Аргументов у меня больше не было.
"Запомни сын. Жизнь всем даётся только один раз. И тебе, и мне, и маме... Всем живым существам. Так зачем же эту жизнь у них отбирать?"
Я запомнил. Вроде как.

Рогатка. Первое оружие любого мальчишки тех времён. Обязательный атрибут в кармане штанов любого деревенского пацана. Вместе с десятком подобранных по форме и величине камешков. А "охота" на воробьев - излюбленное занятие. В массе своей эта "охота" сводилась только к "стрельбе" в их сторону. Реакция птиц была быстрее, чем полёт камня, но давало чувство "приобщения" к взрослому миру.
Зелёная крона раскидистого дерева издавала громкий птичий гомон рассевшейся на ветках среди листвы стаи чирикающих воробьёв. Я заложил камешек, натянул резину и заслал его в самую гущу звука. Пробивающий листву "снаряд" спугнул стаю птах и они треща крылышками умчались в сторону рощи. А к моим ногам на пыльную обочину упал воробей. Он был ещё жив. Глаз недоуменно смотрел на меня, птах дергал ножкой но встать не мог. Потом пискнул и веки его закрылись. Он умер. Я стоял и смотрел на него, боясь подойти ближе. Потом сходил домой за лопатой и выкопав ямку похоронил его здесь же, у дерева.
Вечером, лёжа в кровати, я вдруг вспомнил слова своего отца и ярко представил, что это чей-то папа или сын, которые не вернуться сегодня домой. Предательский шершавый комок подкатил к горлу и я уткнулся в подушку, что бы даже кукушка из настенных часов не видела моих мокрых глаз. Больше рогатки в руки я не брал.

На окраине кишлака взводный остановил БМПэшку.
"Останешься здесь, на всякий случай. До зелёнки метров сто. Если появятся духи, стреляй на поражение. Мы рядом здесь в конце улицы. Если без оружия, остановишь и прикажешь сидеть до нашего возвращения. Понял?"
"Так точно"
"Бараном посреди улицы не стой, в тенёчке вон, у забора. Пошел"
"Есть" - отрапортовал я и спрыгнул с брони на пыльную дорогу.
Бээмпэшка фыркнув и задрав нос поползла дальше по кривой улочке и скрылась из виду.
Какой нахрен тенёчек? Крыши-то все без свесов и козырьков. И "балдоха" в зените висит. Пекло такое, что хэбэ обжигает. Спасибо "дедушкам" Советской Армии, что "стекло"-эксперименталку отобрали, выдав взамен чью-то уже ношеную формягу. В "стекляшке" на такой жаре ожог получить - неча делать. Придумал же идиот какой-то. "Экспериментаторы" долбанные.
Шагах в двадцати вверх по улице, задрав к солнцу кривые оглобли, стояла арба. Без "тягача" в одну ослиную силу. Под ней было хоть какое-то подобие тени. И ощущение защищённости, пусть и эфемерное. Залез под арбу и сел, оперевшись спиной на внутреннюю сторону колеса. Передёрнул затвор автомата, поставил на предохранитель и зажал между колен.
Где-то на другой стороне кишлака надрывно орал ишак.
"Прицеп свой потерял, наверное" - подумал я и самому стало смешно.
Курева с собой не было. Перед самым выездом, сержант из соседней роты попросил закурить, и я второпях вытащил из кармана всю пачку. Естественно пачка сразу же перекочевала в карман "сослуживца" со словами - "ахерели салабоны, сигареты пачками уже таскают". Гандон. "Молодого" каждый может обидеть. Тем более, что он всего месяц как "только с поезда". Ладно, не самая большая потеря.
Всё-таки очень неуютно так вот, одному на краю света на пыльной улице кишлака сидеть. Глаза закрыть невозможно. Зато слух обостряется. Прошло наверное с полчаса, свои не возвращались. Пот из под панамы по лбу норовил затечь в глаза. Приходилось периодически вытирать рукавом. Шагах в тридцати на другой стороне улицы виднелась калитка в сплошном глиняном заборе.
"Может туда зайти? - посетила шальная мысль - Там-то тень точно есть. А как услышу, что подъезжают, выйду на улицу".
"Лучше не надо, - сказал внутренний голос - а то потом от взводного огребёшь по самые помидоры".
Вдруг ясно почувствовал, что кроме меня на этой улице ещё кто-то есть. Я повернул голову и через дырки в полу арбы увидел, как по противоположной стороне улице прижимаясь к забору и слегка согнувшись крадётся человек. На плече у него, придерживаемый рукой, висел автомат. За арбой он меня не видел. Зато я видел его.
Я сидел, боясь даже дышать и меня колотило так, что если бы открыл рот, то барабанная дробь моих зубов была бы слышна за километр.
"Душман! Душман! Душман!" пульсировало в мозгу только одно слово.
Один из тех страшных и кровожадных дикарей-бандитов, о ком нам столько рассказывали, теперь был рядом со мной, буквально в пяти шагах. И направлялся он явно к той самой калитке, куда минутой раньше собирался и я.
Плохо слушающимися от тряски руками я поднял автомат, нашел скобу и щелкнул предохранителем. Этот еле слышный щелчок прозвучал как выстрел. Дух резко остановился и повернул голову ко мне. Я смотрел на него не мигая. Он не шевелился. Его автомат висел на плече, но руки были опущены вдоль туловища.
Мы смотрели друг на друга. Он стал что-то тихо говорить. Я слушал его тягучую речь, хоть и не понимал не слова. Вдруг он повернул голову в ту сторону, откуда пришел и вытягивая шею гортанно прокричал что-то. В этот момент ремень его автомата соскользнул с плеча, он инстинктивно схватился за ствол, чтобы оружие не упало на землю и я нажал на спусковой крючок. Очередь опрокинула его навзничь. Автомат упал рядом. Одна нога, обутая в стоптанный башмак вдруг задёргалась и замерла.
Дальше было как во сне. Я добежал до угла крайнего дома и высунув ствол автомата стал очередями поливать зелёнку. Кому-то ведь он кричал. Значит там кто-то есть. Расстреляв один магазин, я принялся за второй, и даже не сразу услышал подъезжающую сзади БМП.

Вечером я встретил того самого сержанта, который экспроприировал у меня курево.
"Стоять!" - сказал сержант.
Я остановился. Он вытащил из кармана непочатую пачку и протянул мне.
"Держи, братан! Молоток!".
"Спасибо, тарщ сержант".
"Свободен".

Зашел за модуль, сел на корточки, оперевшись спиной на стену, закурил. Не успел сделать и пары затяжек, нарисовался дневальный.
"Бегом давай! Ротный зовёт"
"Не "зовёт", а "вызывает" - машинально поправил я.
"Давай, умник, мля! Щас он тебе "навызывает" по-полной".
Да мне без разницы чёта сегодня. Ни страха, ни пиетета. Только пустота какая-то в животе.

"Разрешите войти, тарщ капитан?"
"Заходи"
В кабинете ещё замполит и мой взводный.
"Садись"
Я стою, туплю. Сидит только Селиван, взводный и замполит стоят у окна. Вроде как не прилично присаживаться.
"Сядь, я сказал"
Присел на край стула.
"Как себя чувствуешь, боец?"
"Отлично, тарщ капитан"
"Не страшно было?"
Чё, блин горелый, докопались-то?! "Страшно - не страшно", какая нах сейчас уже разница!
"Никак нет, тарщ капитан"
"Ага - встрял взводный, расплываясь в улыбке - еле автомат вырвали из рук"
"Помолчи! - жестко оборвал ротный. - А зачем в зелёнку стрелял?"
"Так он, тарщ капитан, дух... в смысле душман, кому-то что-то кричал туда. Я и подумал, что не один же он пришел"
"Молодец солдат. Толк будет из тебя. А духа, которого ты застрелил, не жалко?"
"Так он же враг, тарщ капитан. Если бы я не убил его, он бы убил меня"
"Правильно всё! Но запомни, что я тебе скажу. Хорошо запомни. Если ты будешь здесь думать о каждом духе, которого застрелил сегодня, то завтра ты можешь не дожить до вечера. Или башня твоя съедет, и поедешь домой не героем, а придурком-инвалидом. Понял ты меня?!"
"Так точно, тарщ капитан"
"Свободен".
"Есть!" И откуда ему про мой страх ведомо-то?

Ночью в забытьи мне почему-то приснился наш на редкость сегодня молчаливый замполит. Взяв меня за рукав хэбчика, приблизив свое лицо и глядя прямо мне в глаза, сказал голосом моего отца: "Запомни сын. Жизнь всем даётся только один раз. Всем живым существам. Так зачем же эту жизнь у них отбирать?"


"Слышь, Поп! Вот чё думаю я..."
"О мля! Ты ещё и думать умеешь? Я думал тебе тут уже давно всю думалку отбили" Аж рожа заплыла от удовольствия. Подловил, типа.
"Вот смотри - пропустил я его "шутку юмора" мимо ушей - ты сколько человек убил уже здесь?"
"А чё это ты вдруг? Фуй их знает, я не считал. И потом, как ты их посчитаешь-то. Тех, что реально видел как валились, мож десяток. А когда со всех стволов вокруг херачат, да я с пулемёта, чё уследишь што-ли? Да и как-то, знаешь, ни хера не до бухгалтерии в это время"
Я сидел и молча курил.
"Дык, чё хотел спросить-то?" - не понял Поп.
"Да думаю я, что вот эти хоть и духи, но ведь тоже чьи-то дети, чьи-то родители. Помнишь, ты вот на прошлой неделе срезал одного, молодого, когда он уже почти до зелёнки добежал?"
"А то! Классно получилось, мне самому понравилось. Далеко ведь было уже, сам думал, что свалить успеет, падла"
"Да я не о том"
"А о чём?"
"О том, что ведь у него тоже наверное родители есть. И они его домой не дождались"
"А-а-а, вон ты про что!"
И Поп затянул: "Напрасно старушка ждёт сына домой, ей скажут, она зарыдает..."
"Нехер с автоматом бегать, где не надо" - сделал вывод из напетой песни Поп.
"Ну вот везуха пока на нашей стороне. А может ведь и наоборот повернуться"
"Ты не п..ди давай, чё не попадя! Чарсом што ли обдолбился? "Наобор-о-от" - передразнил он меня - Я им всем тут жопы на немецкий крест порву до дембеля! Нас больше и мы сильнее!"
"Угу".

"Сын, я у тебя давно спросить хочу..."
"Слушаю, пап"
"Ты пожалуйста только не обижайся на меня, но мне важно очень это знать"
"Так что стряслось-то?"
"Скажи сын, ты там... в людей стрелял?"
"Да ну что ты, пап! Я же говорил, что в штабе служил"
"Ну да, ну да... А ранение как получил?"
"А-а! Вон ты про что? Так это мы гуманитарную помощь везли для местной школы, ну там тетрадки, ручки, стулья-парты. А духи на колонну напали. Это вот один раз и было"
"Ну и правильно сынок! Вот и хорошо!" Отец прямо засиял на глазах, как будто тяжкий груз с души сбросил.
Теперь, когда его нет с нами, он наверняка знает, что я его обманул. Но, может простит.

Пройдя два квартала лесом, вышел на новолесье. Когда-то лес тут горел, и молодые побеги дичка создавали больше иллюзию кустарника. За ним на бугре заброшенная усадьба. Точнее то, что от неё осталось - стоящие по периметру участка столетние каштаны. Дом давно разрушен и растащен проживающими недалече "тружениками села". Остался только фундамент из огромных гранитных глыб.
Прислонил ствол к каштану, сам присел рядом на поваленную древнюю яблоню. Засунул в карман куртки руку, выудил из пачки сигарету, закурил. Время позволяло. Красота вокруг. Сказочный зимний лес.

Стоя на возвышении в "тени" ствола каштана, диаметром около метра можно контролировать достаточно большой сектор.
Привычным движением вскинул карабин и стал сравнивать ориентиры визуально и через оптику, прикидывая расстояние для оптимального выстрела. Издалека эхо с попутным ветром доносило крики загонщиков. Повел стволом вправо и замер на месте. В сотне шагов от меня, совершенно в противоположном от проходящей охоты стороне, под большим раскидистым дубом стоял олень. Огромный самец с ветвистыми, толщиной с руку, рогами. Он стоял в пол оборота ко мне. Я смотрел на него через оптический прицел, палец привычно обжимал спусковой крючок. Где-то метрах в четырёхстах в стороне собаки заливисто голося, гоняли по лесу стадо поднятых в густом ельнике кабанов.
Он смотрел на меня, застыв, как скульптура, абсолютно не обращая внимания на доносившийся лай собак. Не знаю, видел ли он меня, но чувствовал моё присутствие точно. Я практически тоже превратился в изваяние. Не было абсолютно никаких эмоций. Была какая-то отстранённость от реальности с одной стороны и какое-то смутное ощущение дежа вю с другой.
В лесу раздался выстрел, олень дернул головой на звук, я нажал на спусковой крючок.

- Сын, выйди во двор к машине, поможешь.
- Ого, пап! - закряхтел "сынуля"-спортсмен, вытаскивая из багажника сумку - Тяжело, однако!
- Не столько тяжело, сколько не понятно - ответил я.
- Что "не понятно"? - не понял сын.
- Да это я так... Тащи, давай.

- Ну вот, если б не сказала, так бы мяса и не было. Кто это? - спросила жена заглядывая в сумку.
- Олень... был.
- Ты добыл?
- Я убил - отрезал я.
- Не поймёшь тебя. То "добыл", то "убил". Сам уж определись.
Да надо бы...
Вы не можете просматривать ссылки без регистрации

[шаукат]